Сын нападающего Алексея Егорова — игрок ХК «Возрождение» Никита Егоров в интервью для спортивной газеты «Спорт-Экспресс» рассказал, как относились к российским игрокам в «Сан-Хосе» в середине 90-х, когда тренером там был американец Кевин Константин.
«Спорт-Экспресс» продолжает серию материалов про советских и российских хоккеистов, которые в юности или молодости подавали большие надежды, но по разным причинам (спортивным, бытовым, иногда трагическим) не смогли реализовать свой потенциал.
В одном из последних текстов мы вспоминали историю нападающего Алексея Егорова. Поссорившись с главным тренером СКА Борисом Михайловым, хоккеист уехал за океан, где здорово смотрелся в низших североамериканских лигах. Егорову до сих пор принадлежит российский рекорд результативности АХЛ — в сезоне-1997/98 за «Кентукки» он набрал 84 (32+52) очка.
Однако успехи Алексея не особо впечатляли главного тренера «Сан-Хосе» Кевина Константина. Да и приезжих игроков он недолюбливал. Поэтому реальных шансов закрепиться в основе «Шаркс» Егоров не получил, а после вернулся в Россию, где связался с компанией наркоманов.
Алексей до последнего боролся с зависимостью. Но лечение не помогало, а после его возвращения из Германии, куда его отправил агент, Егоров сорвался. Денег на наркотики не хватало — приходилось брать в долг, а однажды ради очередной дозы он оставил в залог свой паспорт. Когда попытался его вернуть, барыги жестоко его избили, и Алексей спрыгнул (по официальной версии) с седьмого этажа.
После выхода материала к нам обратился сын нападающего — Никита Егоров, который работает детским тренером в частной хоккейной академии. Он рассказал нам о нелегкой судьбе его отца.
Алексей Егоров
Родился 21 мая 1975 года в Санкт-Петербурге.
Нападающий, воспитанник СКА.
Задрафтован в 1994 году «Сан-Хосе» под 66-м номером.
Выступал за СКА (1991-95, 1998-99), «Сан-Хосе» (1995-97), ярославское «Торпедо» (1998). Также играл в низших североамериканских лигах и чемпионате Германии за «Швеннингер» (2000-01).
Скончался 2 марта 2002 года.
Смерть
Папа умер, когда мне было девять, — начал рассказ Егоров-младший. — Помню, что до семи лет он постоянно играл, и мы переезжали по разным странам. Было такое, что в пять-шесть лет я знал английский лучше, чем русский, так как жили за границей — это была и Германия, и Америка. Было всегда заметно, что он жил хоккеем. Ничего другого я не видел и не знал. Кто-то из друзей, конечно, был в курсе всех этих историй, но дома вообще ничего такого не было.
Я много читал про отца. И мама говорила, что выходили статьи. Знаете, что-то правда, что-то — нет. Например, нет подтвержденной информации, что в тот день (2 марта 2002 года — Прим. «СЭ») он спрыгнул из окна сам. Очевидцы говорили, что это неправда. В лет 15 я приезжал на то место, пытался узнать подробности. Многие, конечно, уже ничего не помнили. Но один мужик мне сказал, что папа пытался к барыгам залезть через окно. Дальше — либо он сам соскользнул, либо с другой стороны ему помогли. А те, кто был в квартире, конечно, говорят, что он сам. Но им верить… Скорее всего, они ему помогли.
Алексей Егоров с сыном Никитой. Фото из архива Никиты Егорова
Алексей Егоров с сыном Никитой. Фото из архива Никиты Егорова
Характер
Папа всегда был добрым. Не помню, чтобы в чем-то мне особо отказывал. И мама, и бабушка, когда еще была жива, рассказывали, что он был очень добрым и отзывчивым. Скорее всего, это и сыграло с ним злую шутку. Он всем помогал даже своим друзьям-алкоголикам. Когда мы уже жили в Питере, его «приятели» постоянно приходили, что-то просили. На районе многие ходили в его спортивной одежде, которую выдавали в клубе. Он старался всем помочь.
Чаще всего свободное время мы проводили дома. Когда он играл за границей, собирались с русскими игроками. Они часто были у нас в гостях. Сидели, отдыхали, общались. Бывало, что и выезжали куда-то. Но чаще — домашний отдых.
Поездка в Америку
В Америку папа не хотел уезжать, чтобы не оставлять нас с мамой в России. Тогда нелегко было получить визу. Знаю, что у него всегда было желание играть за сборную. Американский хоккей все-таки более строгий и менее техничный — не его стиль совсем. Папа любил открыться, получить шайбу, обыграть. А там его сразу посадили на скамейку и сказали: «Никого здесь обыгрывать не надо, вошел в зону, бросил в сторону ворот и поехал добивать. Если нет — на смену. Ничего выдумывать не надо». Совсем другой хоккей.
Кевин Константин
Перед первой игрой за «Сан-Хосе» в команде, помимо папы, были Назаров, Козлов и несколько европейцев. Кевин Константин позвал их в тренерскую, встал перед ними на стол, чтобы тем самым показать, кто они здесь. Американцы наверху, а вы — приезжие — никто. Либо вы приносите результат команде, либо не отбирайте хлеб у местных. Идите играть в низшие лиги. Это мне рассказывал дядя — папин родной брат.
Время в АХЛ
Когда папа играл в АХЛ, я ходил на каждую игру. Замечал, что очень много болельщиков были в его майках. В «Кентукки» отец был одним из лидеров, и ему там очень нравилось. Помню, всегда ждал его после матчей, даже если он поздно возвращался с выездных игр. Папа рассказывал, что сегодня забил или отдал пас. Эмоциональный подъем у него точно был. Тогда уже прошло года два, и он адаптировался к североамериканскому хоккею. Да и тренер ему доверял — игрового времени было много.
Сейчас не вспомню, узнавали его на улице или нет. Мы жили в загородном доме и редко ездили в город. В команде еще был известный игрок — Стив Гуолла. И вот почти все болельщики в свитерах с фамилиями папы или Гуоллы.
Уэйн Гретцки
Отцу дали шанс после удачного сезона в АХЛ. Он отыграл две матча за «Сан-Хосе», отдал одну передачу. Причем в одном из тех матчей «Шаркс» играли против Гретцки. Если Уэйн выходил на лед, его обязательно опекали персонально. Отец даже успел против него провести несколько смен. Нападающие просто забывали про атаку и играли один в один с Гретцки. Это мне дядя рассказывал.
Я пытался найти видео папиных игр, но все тщетно. Есть только короткий ролик, где он вылезал на «пятак», сделал бросок и его потом уронили. Как он играл, почему не дали шансов — не знаю. Матчи видела моя мама, но она не особо разбирается в хоккее.
Агент
Агент Сергей Левин выбил папе маленький контракт в Америке, но просил постоянно высокие проценты. После удачного сезона Левин хотел, чтобы отец провел год в России, набрал неплохую статистику, сыграл за сборную. И потом планировал ехать в НХЛ уже на односторонний контракт.
Ярославское «Торпедо» тогда предложило хорошие деньги, и хоккей тут был тот, которые папе ближе. Но платили только месяц, а потом полгода без зарплаты. Так папа уехал в СКА. И тут все начало заканчиваться…
Зависимость
Как в семье узнали про зависимость, я не в курсе. В то время я жил и у бабушки, и на съемной квартире родителей. Это уже последние год-два. Помню, что папа проходил лечение, но я не догадывался, для чего это нужно. Лег в больницу, значит, надо лечиться. После я уже узнал, что это из-за зависимости. Но, знаете, в больнице особо не лечили, а дозы там можно было достать еще легче.
Один из первых о зависимости узнал мой дядя. Папа сам пришел и все ему рассказал. После этого и начали лечиться. Тогда о наркотиках не в курсе были только папины родители. Отец хотел избавиться, но зависимость была сильнее.
Алексей Егоров с супругой. Фото из архива Никиты Егорова
Последние попытки вернуться в хоккей
Агент отправил папу в чемпионат Германии. Год отыграл там, вроде все было нормально. Уровень другой, конечно. Когда приехали с Германии, папа несколько раз ложился на лечение. Одно, другое, третье. Но эффекта не было.
В последние годы с деньгами было туго. Стабильного заработка уже не было, только какие-то одолжения. Скорее всего, брал в долг. Но никогда не было такого, что что-то пропадало из дома. Знаю, что много денег уходило на лечение, которое, увы, не помогало.
Алексей Егоров с супругой. Фото из архива Никиты Егорова
Наркодилеры
Знаю, что они сами приходили к моей маме. Сказали, что у папы не было денег, и он отдал в залог паспорт. Потом вернулся и требовал документ обратно. А без денег они его отдавать не собирались. Тогда папа начал лезть к ним через окно. Насколько я знаю, мама хотела с ними разобраться. Но те люди в то время были влиятельными и искать истину было просто опасно.
Друзья не остались равнодушными
После смерти папы его друзья из хоккея — Максим Сушинский, Максим Соколов — сильно помогли нашей семье. Соколов отдал меня в хоккей. Правда, мне уже было 10 лет. Привел в СКА, а там сказали, что не возьмут — уровень не тот. До этого я занимался только футболом. У нас последние два года денег не было на хоккей. Но потом у меня появилась цель сделать то, что не успел мой отец. Соколов привел меня в команду «Торнадо», и с 10 лет я пошел в хоккей. А Сушинский выделил нам деньги на покупку квартиры и помогал мне формой и клюшками лет до 15 точно.
Сейчас
Конечно, любовь к хоккею пошла от отца. У меня и не было мыслей чем-то другим заниматься. Когда понимал, что пробиться дальше уже не получится, оставался один вариант — пойти работать тренером. До 20 лет я играл, а после пошел тренировать. Сначала отучился, а теперь уже семь лет работаю в частной школе.
Источник: https://www.sport-express.ru/
Комментарии: